Qazir начинает подкаст-проект «On Air», который позволит нашим читателям чуть ближе познакомиться с отечественными музыкантами. Сегодня герои проекта – группа «The Redlights». Состав коллектива сменялся несколько раз, но вот уже пару лет «The Redlights» - это дуэт, который состоит из друзей детства: Марка Тёмкина и Руслана Самигуллина. 

Чувствуете ли вы какие-то изменения в своей музыке из-за возраста?

МАРК : Да, есть. Я чувствую. Сейчас у нас другие приоритеты, другие цели при написании музыки. Если раньше моей основной целью было понравиться окружающим, то сейчас для меня самое главное – это получить кайф самому, а оценка публики – это вишенка. Она, может быть, может и не быть. Главное, чтобы я сам был счастлив, имеет также значение процесс работы и результат. И то, результат не столь важен, как процесс. 

Ок. Руслан, а как у тебя? Что самое главное поменялось в тебе 17-тилетнем и тебе сегодняшнем? 

РУСЛАН: Наверное, понимание процесса того, как движется жизнь. Осознание, что есть хорошо и что есть плохо в музыкальной индустрии. Мне сейчас 25, можно сказать, началась вторая фаза жизни. Я вроде как доволен тем, чего достиг. Мне всё нравится, но чувствуется какая-то недосказанность. Хочется большего: больше развиваться, быть признанным. В этом плане, в отличие от Марка, я больше материалист. Мне кажется, цель музыкальной индустрии, помимо того, что ты должен быть сам доволен, это все-таки что-то донести до своего слушателя – иначе, зачем этим заниматься?

Руслан, с какого возраста ты помнишь Марка?

РУСЛАН: Лет с пяти. Мы прошли большой жизненный путь: детский сад, школа, одна секция, одна группа, общие проекты и т.д. Марк – это человек, которого я знаю дольше всего по жизни. 

Вот уже несколько лет вы играете в одной команде. Не сложно быть коллегами и друзьями?

РУСЛАН: Бывают тяжелые моменты. Но они обусловлены не тем, что мне сложно с Марком, а непростыми жизненными ситуациями. Допустим, запись нашего дебютного EP (альбома) проходила достаточно непросто: были сложности, связанные с особенностями характера каждого из нас. Поскольку процесс записи был длительным, то накапливались различные ситуации, которые затем, в определенное время, выплескивались. Это не зависело от нашего отношения друг к другу. Зато мы поняли, что это такое, когда при записи ты сталкиваешься со сложностями не техническими, а именно когда происходит борьба мозгов, характеров, борьба за то, что ты делаешь. Как только мы закончили запись альбома, всё вернулось на круги своя. Мир, дружба, жвачка. 

Эти эмоции выплеснулись в альбоме?

Эти эмоции посещают нас исключительно тогда, когда мы садимся прослушивать альбом или же слышим его где-то. Мы вспоминаем, как это было. А так этап пройден, ситуация отпущена. 

Марк, есть ли какая-то рефлексия по поводу песен в альбоме, желание перезаписать какую-то?

МАРК: Все. В каждой песне я бы что-то изменил. Мне кажется, что это у всех музыкантов так. Некоторые песни для меня уже неактуальны в смысловом плане: я так уже не чувствую. 

Марк, состав группы много раз менялся, но ты в ней константа. Как думаешь почему? У вас разные интересы или просто дороги разошлись?

МАРК: Мало кто знает, что с самого начала основания коллектива мы записывались у Руслана, поэтому неофициально он с нами был всегда. Причина, по которой все остальные «сливаются» абсолютно нормальная: ведь это очень непросто. На тот момент участие в группе не приносило никакого дохода, мотивировать тебя на работу должна была какая-то внутренняя философия, внутренняя идея – «Я хочу этим заниматься» – и всё. Это должно быть единственным элементом, который толкает тебя вперёд, но, по факту, у многих такого нет. Это не значит, что они слабохарактерные или лентяи – это просто не для них. Оказалось, что данный элемент есть во мне и Руслане. Всё вышло органично, мы с ним начали играть тогда, когда еще существовал один из составов. Он присоединился к нам в тот момент, когда остальные участники ещё были в коллективе. Затем они как-то отпочковались, и мы с Русланом остались вдвоём.

Руслан, может ли быть, что в дальнейшем будет трио или даже квартет?

РУСЛАН: Мы остались именно вдвоем, потому что поняли отношение друг друга к проекту. Поняли, что мы от этого хотим и готовы довести дело до какого-то результата. В частности, это был EP. Поэтому и остались вдвоём, потому что были уверены только друг в друге. Возможно, если когда-то появится человек, который будет также готов что-то вложить в проект, будет ему предан, тогда может быть и трио. Сейчас на сцене нас выступает трое, но если брать сформированный состав, то это я и Марк. «The Redlights» – это номинально два человека, но на самом деле у нас много товарищей, друзей, которые нас поддерживают и готовы всегда нам помочь. 

Руслан, в команде ты отвечаешь за звук, за аранжировки. 

РУСЛАН: За аранжировки отвечает Марк, я являюсь саунд-продюсером, также вместе мы занимаемся сопродюсированием. Эти высокопарные слова означают примерно следующее: приходит Марк, приносит материал и спрашивает, что я думаю. Я предлагаю варианты, и мы пробуем. Если действительно круто звучит, то оставляем. Всё подсвели, сделали постпродакшн и получилось. 

Марк, ты играешь на барабанах, но, тем не менее, вы используете электронные. Почему не используете живой звук? Не хватает людей или чего-то другого?

РУСЛАН: Всё зависит от концепции песни. То есть, в первом EP мы хотели чего-то такого электронного, того, что было недостаточно нами изучено. Изначально мы были рокеры, панкеры, мы росли на такой музыке. Когда же мы переместились в электронное звучание, то решили попробовать. Те композиции, которые готовим на данный момент, звучат уже по-другому, там есть живые барабаны, но опять же всё это должно быть органично. Если песня просит живых инструментов, то значит, они должны там быть. Это очень тонкая материя, которая выстраивается по ходу написания аранжировки. Мы с Марком пришли к выводу, что присутствие живых инструментов кардинально меняет ощущение музыки, всё по-другому звучит. 

Марк, ты по-прежнему пишешь. Бывают эмоциональные ступоры при написании текстов? В таком случае работает формула 1 процент таланта и 99 процентов труда?

МАРК: Да, конечно, бывает, что ничего не идёт в голову. Я одно время работал с другими музыкантами, которые просили меня написать слова для их песен, и воспринимал это как практику. Сейчас мне уже легче начать, чем раньше. Некоторые тексты даются невероятно сложно, другие же вылетают из тебя за пять минут. Я могу написать утром песню (аранжировку) где-нибудь на компьютере, превратить её в mp3 формат и слушать её на протяжении всего дня, что под вечер меня уже начинает подташнивать. Но это хороший способ её «распробовать» и примерно понять, чего, возможно, ей не хватает, или же понять, что является лишним. С текстом дело обстоит так: я записываю черновую мелодию с этими словами поверх mp3 и делаю то же самое: слушаю весь день, чтобы понять насколько органично это звучит. Нет какой-то определенной формулы написания текста. Над некоторыми словами песни я мог работать полгода. Например, над той, которая только выйдет. Я не мог написать к ней куплеты шесть месяцев, а вот припев лёг сразу. В альбоме есть песня «Угасает», которую я написал за пять минут. И мне лично кажется, что это один из классных «текстов», которые там есть. 

Марк, ты выпускник Назарбаев Университета. Это классно, что ты получил диплом или это галочка для родителей: есть хорошее образование, теперь я могу заниматься музыкой?

МАРК: Прежде всего, это галочка для меня, как для личности. Не скажу, что все должны иметь высшее образование – это неправда. Я планировал заниматься медициной, и мне было интересно изучать биологию, поэтому я не жалею. Наверное, в какой-то степени это делает меня независимым от успеха. Я знаю, что у меня есть высшее образование, и я всегда смогу заняться какими-то другими вещами. У меня нет такого, как у некоторых музыкантов, когда всё поставлено на кон и сейчас либо всё, либо ничего. Я воспринимаю происходящие вокруг меня вещи очень близко к сердцу, и мне кажется, что, учитывая моё такое шаткое эмоциональное нутро, для меня это только в помощь. Потому что, если бы у меня всё было поставлено на кон, я бы уже сошёл с ума. 

Руслан, а у тебя есть высшее образование?

РУСЛАН: Я юрист, окончил КазГюУ. Могу сказать, что я не зря всё это сделал. Потому что юриспруденция – это такой род деятельности, который встречается в любой сфере, даже музыкальной. Допустим, авторское право и т.д. Плюс, помимо того, что я играю в группе, мне приходится заниматься организационными моментами в других проектах, и это мне помогает. Я знаком с юридическим словом, применяю свои знания на практике, поэтому нисколько не жалею, что не сразу начал заниматься музыкой, не пошёл в музшколу. 

Руслан, в последнее время вы часто выступаете хедлайнерами на музсобытиях в Астане. Это признание или вы хотите чего-то большего? 

РУСЛАН: Конечно, хочется большего. Это не та точка, на которой мы планируем остановиться. Сейчас, во время интервью, я призадумался и понял, что я далеко не материалист, как говорил в начале беседы, ещё рано делать какие-то выводы. Самореализация тоже важна: как минимум, что ты знаешь за собой какую-то правду, что ты действительно что-то сделал, дошёл до какого-то этапа. Это важно, чтобы в душе была какая-то гармония с собой. И я верю в практический подход: стиснуть зубы и идти дальше. 

Есть планы поехать за пределы Казахстана с выступлениями на какие-то фесты?

В планах есть очень много всего. Хотелось бы, чтобы это было не так, что мы залезли на фест, стали хедлайнерами, вышли, отыграли свою программу и ушли. Хотелось бы, чтобы всё сконцентрировалось: у нас хорошие песни, следовательно, народ хочет их услышать, и мы выходим хедлайнерами, даём публике то, чего она хочет. Хочу, чтобы это было так, а не так, что мы пробили выход на какой-то фест. 

Клип. Марк, на какую песню он планируется и почему только сейчас? Ведь EP готов уже давно. 

МАРК: Всё только сейчас, потому что мы немного «тормоза». Пытались всё время переложить ответственность на кого-то другого, но факт остается фактом: клипа не было – проблема в нас. Она была бы до сих пор, если бы ко мне не подошёл один идейный человек, который предложил свою помощь. Клип, скорее всего, будет снят на песню «9 из 12». Мы играем её уже в лайве. Её не было ни на каком цифровом носителе, поэтому надеемся одновременно выпустить и песню, и клип. Но опять же загадывать не хочу.

Какой группой вы видите себя? Какую нишу вы занимаете?

Не хочу думать о том, какая у нас ниша, концепт, какая у нас публика, видение. Я пишу песни, Руслан тоже пишет их и сводит. Пусть этим интересуются другие люди. Если найдется человек, который будет маркетологом в нашей команде, то пускай он этим и занимается. 

А вы ищете такого человека?

Нет.

А он вам нужен?

Это ведь, в принципе, неплохо, когда такой человек в команде есть, поэтому если кто-то хочет, то пожалуйста. 

Руслан, кого из тех казахстанских исполнителей, которых ты слушаешь, ты мог бы выделить?

РУСЛАН: Не беспристрастно могу выделить Дархана Джуза, мы работали вместе уже. Это талант в чистом виде, у него очень сильные песни. Я верю в хорошие песни, а не в какие-то стили и направления. Самый простой способ понять хорошая это песня или нет – она должна просто ложиться под гитару, под четыре аккорда, от начала и до конца – она должна тебя захватывать. Он пока особо неизвестен, но это опреде ленно восходящая казахстанская звезда. 

МАРК: Плюс за Дархана. Мы не особо, к сожалению, говорим на казахском, но тоже цепляет. Из знакомых музыкантов очень нравится группа «Новокаин». Автор их песен, Константин, настолько умело работает со словом и может правильно подобрать рифмы, что тебя сразу захватывает. Они даже чем-то похожи – Дархан и Константин. Мне ещё нравится Вова Золотухин. Мне ближе по душе формат, в котором он был до этого, то есть не электронный, а камерный. Но это вкусовщина. Не говорю, что это плохо, он знает моё мнение. 

Марк, у тебя возникает ощущение того, «зайдет» песня или нет?

МАРК: Раньше было. За последние полгода у меня произошёл сдвиг по фазе, в хорошем смысле. Я понимаю позицию Руслана о признании. Признание – это хорошо. Но, самое главное – делать то, что тебе хочется, самому получать удовольствие от процесса. Следовательно, мне сейчас неважно будет ли мой следующий альбом, трек или релиз успешен или нет. Возможно, это и хорошо. Значит, я не имею никаких предрассудков в голове по поводу того, что люди хотят, а что не хотят. Быть может, эта открытость и поможет мне достучаться до них. Народ ведь всё равно сечёт искренность. Возвращаясь к разговору о том, нужно ли использовать живые инструменты в аранжировке: люди даже задумываться не будут – живые это барабаны или сэмплы – но где-то на уровне подсознания они какое-то тепло начнут ощущать от этого трека. 

Марк, бережёшь ли ты свой голос? Это ведь твой главный инструмент.

МАРК: Нет. Я не думаю, что это мой главный инструмент. Я никогда особо не отличался великолепным интонированием, в отличие от того же Вовы Золотухина. Но при этом я понимаю, что у меня неплохой тембр. И я эксплуатирую вот эту свою грань, а не мою возможность чисто петь.

Руслан, кто вас поддерживает: спонсоры, родители? Или сами дополнительно ищете возможности? 

РУСЛАН: Стараемся максимально сами себя поддерживать. Марк уже говорил о человеке, который предложил нам помощь в съёмках клипа. Кроме того, львиную долю сил и поддержки, как моральной, так и финансовой, мы получили от группы «Умай». Они в нас поверили, предоставили нам возможность, многому нас научили. Ещё с первым EP – когда пришли на студию группы «Умай», мы думали, что у нас всё готово, остались какие-то корректировки и будем выпускать. Так мы ещё полгода делали этот альбом. Поняли, что есть более опытные люди, пытались у них что-то перенять, чему-то научиться. По сей день они наши огромные друзья, которые любят то, что мы делаем.

А родители?

РУСЛАН: Сначала, когда пришлось всё бросить, это было непросто. У родителей ведь были определенные чаяния, свои виды на нас, на наш жизненный путь. И в один момент ты приходишь и обрушиваешь на них новость, что отовсюду увольняешься и будешь заниматься вот этим. Объясняешь, что на начальном этапе зарабатывать на этом не будешь. Сначала было порицание, но потом, увидев то, как мы относимся к своему делу, как мы пытаемся найти себя именно в этом, а не в чём-то другом – приняли. Жизнь всё-таки одна и можно посвятить время именно своему любимому делу, тому, о чём ты видишь сны, что тебя беспокоит перед сном. Меня просто поняли в определенный момент. Затем родные увидели, что это приносит деньги, что я устроился, и перестали за меня переживать. В меня верят, и я за это им очень благодарен.

Марк, а как у тебя обстоит дело с поддержкой родителей? 

МАРК: Схожая ситуация, сейчас всё тоже ок. 

Принятие как музыканта долго шло?
Да, до сих пор идёт. Медленно, но верно.

Блиц

Хочется остаться в вечности? 

РУСЛАН: Считаю, что жизнь измеряется не количеством сделанного для вечности, а количеством сердец, к которым ты прикоснулся, у кого ты остался в сердце, а для всех остальных это уже не так важно. 

МАРК : Все мы в вечности в виде космической пыли… Смотря в каком плане. Как музыкант можно было бы, но необязательно.

Мой самый беспечный период...

РУСЛАН: Студенческие годы, не на все сто процентов, конечно, но по сравнению с тем, что происходит после – работа, жизнь – это требует намного больше сил. 

МАРК: Детский сад. 

Счастье – это 

РУСЛАН: Быть в мире с самим собой.

МАРК: То же самое, плюс здоровье близких.

Хит, который я еще не написал ....

РУСЛАН: Необязательно, чтобы он звучал из каждого утюга, но чтобы человек, который его услышал, сказал: «Вау, какая песня!».

МАРК: Хочу, чтобы один из продюсеров или музыкантов, которых я уважаю, сказал бы: «Это круто». Среди песен, которые я написал, выделялась бы та, которую кто-то из моих музыкальных менторов отметил и сказал, что это «кайф». Например, Фарелл, Джастин Тимберлейк и т.д. Из российских: Лагутенко или Земфира. Если бы они сказали, что это круто, то я бы заплакал. Если бы Земфира, то точно. 

Я вижу себя в старости ... 

РУСЛАН: Кем? Очень опытным музыкантом, саунд-продюсером. В старости хочу видеть себя человеком, который не связан рамками, условностями, хочется, чтобы всё было в изобилии, чтобы можно было бы просто заниматься любимым делом. 

МАРК: Поддерживаю. 

Будете жить по соседству? 

Если не надоедим друг другу к старости, то почему нет? Это очень круто, когда есть дружба длиною в жизнь. 

P.S В расшифровке порядок слов изменен, тем не менее, смысл тот же. 

Гера Билялова

Автор фото: Руслан Карсамов